В общем, вот такая хуйня: типа весь мир -- Божий компьютер, а мы в
нем файлы. И это сразу многое объясняет -- например, почему одни люди сразу
запускаются, или почему вирусы. Вот, например, один человек едет в
зеленоградском автобусе, и вдруг превращается в депутата Жириновского. И сразу
думает: а хули я еду в Зеленоград, мне же сегодня в Думу надо зайти,
поприкалываться с этих козлов всенародно избранных, журналистов поразвлекать и
вобще оттянуться. И едет в Думу.
А там возле входа уже толкутся человек
пятнадцать таких же точно Жириков и ждут начальника охраны, чтобы он пришел и
решил, кого пропускать. А пока начальник пришел, так еще десяток Жириков
подвалило. И причем у всех депутатские ксивы в полном порядке. А охрана их
пускать не хочет, потому что она сегодня уже восемь Жириков внутрь пропустила, и
теперь изнутри раздается непонятный шум, типа как будто оно сейчас вот-вот
взорвется.
Так вот: наш Жирик, как самый сообразительный, сразу понял,
что в мире началась очередная хуйня и надо срочно эвакуировать семью и самому,
по возможности, съебать куда подальше, пока лишних Жириков отстреливать не
начали. Приезжает домой, а оттуда как раз Жирика выносят и грузят в упаковочную
машину с мигалкой. А тот упирается, в упаковку лезть не хочет и кричит на ментов
разные обидные вещи. А возле подъезда собралась толпа народа, говорят: сегодня
это уже четвертого Жирика забирают. И тут следом за ментами выходит еще один
Жирик, вместе с семьей и чемоданами, садится в такси и отбывает в неизвестном
направлении.
Тут наш Жирик видит, что в квартире никого не осталось,
заходит за угол, быстренько гримируется под сантехника, проникает в подъезд и
входит в свою квартиру. А там сразу же включает телевизор и смотрит новости: про
скандал в Думе (пятьдесят Жириновских у входа и четырнадцать внутри), про
скандал в офисе жириновской партии (двадцать восемь Жириков) и про инцидент у
Жирика на квартире (четырех самозванцев повязали). И самое главное: что у всех
ксивы в полном порядке, и по разным медицинским параметрам все они самые
настоящие Жириновские.
А тут как раз в дверь звонят. На пороге,
естественно, Жириновский. Наш Жирик ему открывает, а тот сразу, с порога
спрашивает: где семья? И кто ты такой. Наш Жирик говорит: подожди, сейчас
увидишь. Идет в ванную, смывает грим и возвращается к новому Жирику. А тот уже
на кухню прошел, бутылку водки с холодильника достал и полстакана хлопнул. А как
увидел перед собой еще одного Жирика, так его чуть кондратий не хватил. Ну, наш
Жирик его как смог успокоил, усадил в кресло и объяснил, что он думает по этому
вопросу. Короче говоря, произошла какая-то хуйня, из-за которой в мире появилось
сразу много Жириков, причем все самые настоящие. То есть, какая-то сволочь
просто взяла и растиражировала Жирика в неизвестном количестве экземпляров. И
теперь мы имеем, как минимум, трех официально признанных Жириновских -- одного в
Думе, одного -- в офисе жириновской партии, и еще одного, который жену увез в
неизвестном направлении. А все остальные Жирики будут признаны самозванцами, и
ничего хорошего им не светит. Тем более когда официально признанные Жирики
начнут выяснять, какой Жирик все деньги с жириновского счета снял -- потому что
кто-то из Жириков наверняка уже догадался это сделать.
Тут новый Жирик
говорит: а вот и ни хуя. Счет-то сегодня заморозили, я только пятьсот долларов
по карточке получить успел. И это при том, что я-то и есть самый настоящий
Жириновский Владимир Вольфович: я сегодня дома ночевал, с женой Галиной, она это
может... -- и тут же замолкает, поняв, какую хуйню он городит. Жена-то уже с
Жириновским куда-то уехала!
Но это история вобще-то не про Жирика, а на
самом деле это история про Ельцина и торчков. Идет, значит Ельцин по улице и
вдруг видит торчков. Он говорит: привет, торчки. А торчки ему отвечают: привет,
Ельцин. А ты глюк или на самом деле? Ельцин им говорит: я не глюк, я на самом
деле. Тогда торчки ему говорят: а давай мы тебе паравоз дунем. А Ельцин
спрашивает: а это не больно? Тут торчки ему объясняют, что такое паравоз, и даже
демонстрируют на одном из паравозолюбивых товарищей. Ельцин подумал и говорит:
нет. Давайте я лучше так хапону. И хапает как пионер, честно и добросовестно, на
полную катушку. А потом говорит: во, как клево, оказывается! Прям на десять лет
помолодел! Вот это гораздо лучше, чем эту водку сраную жрать, тем более что
врачи уже давно запретили. А лучше ганджа курить и с торчками
тусоваться.
И вот начинают они тусоваться. А тут явились менты и стали
ксивы проверять, а у Ельцина ксивы нет. Он говорит: вы что, мужики, меня не
узнаете? Я же, елы-палы, президент Ельцин. А менты ему на это: если ты
президент, то почему такой укуренный? И почему без охраны? Короче, поехали с
нами в участок до выяснения. И грузят его вместе с торчками в желто-синюю
упаковку.
Приехали, короче, в участок. Ельцин говорит: а где тут у вас
телефон? Мне домой позвонить надо. А они ему: а больше ты ничего не хочешь? Он
им: хули вы гоните, я по закону имею право на один звонок. А они ему: старик, ты
б вобще молчал, а то сейчас свяжем тебя как буйного, будешь знать, как с
торчками тусоваться да за президента себя выдавать. И закрывают их всех в
обезьянник.
И сидит, короче, президент Ельцин вместе с простыми торчками
в обезьяннике. А тут по радио передают: президент Ельцин сегодня вышел из дома и
пропал неизвестно куда. Менты сразу понимают, какую хуйню они спороли и что им
за это будет. И что теперь делать? Выпустить его -- хуево, не выпускать -- опять
хуево. А вот если его замочить и на соседний участок подбросить? Это вроде бы
нормально, если сделать все как надо, то за это ничего не будет.
И вот,
короче, решили они Ельцина убить. Открывают обезьянник и говорят: торчки, на
выход и по домам! А ты, дед, останься, у нас с тобой разговор будет.
Но
тут торчки ментам говорят: короче, так. Или мы сейчас с дедом вместе выходим,
или никуда не идем, пока начальство не прибудет. А менты говорят: вы что,
охуели? Хотите вместе с дедом пиздюлей огрести? А торчки говорят: конечно, не
хотим. Кто ж пиздюлей хочет? Вы ж, небось, тоже пиздюлей получать не любите? А
менты говорят: а оно вас ебет, чего мы любим, а чего не любим? А ну, уябуйте из
камеры по-быстрому!
Тут торчки говорят: короче, так. Или мы сейчас с
дедом вместе выходим, или никуда не идем. Пока начальство не прибудет. И на весь
этот шум как раз выходит из кабинета начальство: усатый капитан хохляцкого вида.
Он-то уже по радио все слышал, но делает вид, что не слышал. И говорит: что за
шум? Тут менты с торчками наперебой начинают задвигать ему свои версии
происшедшего; а он прерывает их решительным жестом и спрашивает: нашли
что-нибудь?
Менты говорят: нет. Все у них уже внутри. Тогда капитан
спрашивает: а чего они тут сидят?
Тут снова начинается безобразный шум, и
в конце концов капитан приказывает всех выпустить и идет проверять следующий
обезьянник. А там сидят два мужика примерно одинакового возраста: один трезвый,
но сам лохматый-бородатый, на бомжа слегка похожий, второй -- такой вот пьяный
слегка, но вобще весь такой аккуратненький- интелигентненький, типа
преподаватель из вуза. Что-то они там не поделили возле ларька, вроде драку
устроили, а тут их и повязали.
Зовет их капитан к себе в кабинет,
проверяет у преподавателя ксиву, а там написано: Гайдук Дмитрий Александрович,
20.03.1964, г.Днепропетровск. И в натуре, преподаватель из МГУ. Проверяет у
втрого ксиву, а там тоже написано: Гайдук Дмитрий Александрович, 20.03.1964,
г.Днепропетровск. И к тому же, гражданин Украины. А надо сказать, что капитан и
сам Гайдук Дмитрий Александрович, и тоже из Днепропетровска, и родился тоже 20
марта 1964 года -- вот ведь как любопытно!
Тут он начинает аккуратный
такой наезд на Гайдука лохматого: давно ли в Москве? С какой целью? Где живете?
Давно ли там живете? А раньше где жили? Тут выясняется, что днепропетровский
адрес у них один и тот же; при этом Гайдук-доцент как-то странно начинает
моргать и головой мотать. Видать, этот адрес ему тоже знаком.
Тогда
капитан спрашивает напрямую: ну что, Гайдуки, а что вы делали в 1981 году, в
июле месяце?
Гайдук-бородатый честно отвечает: в университет поступал. В
Московский Государственный. Все экзамены сдал, баллов недобрал, не прошел. А
Гайдук-доцент тоже честно отвечает: в МГУ поступал. Все экзамены сдал, с первого
раза поступил. И тут капитан Дмитрий Гайдук понимает, что четверо Жириков с утра
и Ельцин с торчками в обезьяннике -- это вобще такая хуйня по сравнению с тем,
что еще в природе бывает.
И говорит он обоим Гайдукам: а я ведь тоже в
МГУ поступал. В восемьдесят первом году. Только вот первый экзамен завалил и
ушел в армию. А после армии второй раз поступал, снова первый экзамен завалил и
устроился работать в милицию. А зовут меня, между прочим, Гайдук Дмитрий
Александрович, и родился я в Днепропетровске 20 марта 1964 года. Вот такая
хуйня.
Тут у бритого Гайдука отвисает челюсть, а лохматый-бородатый хитро
улыбается говорит: а... не покурить ли нам по этому поводу? У меня ведь заначка
есть, при шмоне ее не нашли. А усатый капитан Дмитрий Гайдук на это отвечает:
оставь, Гайдук, свою заначку, из вещдоков возьмем. И дает лохматому характерную
синеватую афганскую бОшку: нА вот, приколоти.
Короче, пыхнули они нехило,
и доцент тоже с ними пыхнул, а потом посидели до утра, за жизнь поговорили, еще
пару раз пыхнули, а утром пожелали друг другу всего хорошего и разошлись как в
море корабли. Потому что любому ясно: три Гайдука в одной упаковке -- это как-то
сильно до хуя.